На заре человечества - Страница 72

Такой поворот ничуть не удивителен. Множество различных факторов задавало для каждого из народов свою эволюционную траекторию. Механизм, который мог бы сохранить единообразие генотипа – тщательное перемешивание генов за счет постоянных смешанных браков, – перестал действовать, поскольку люди жили на огромном удалении друг от друга и, вероятно, их племена враждовали между собой, если на земли какого-то племени забредал чужой, его сразу убивали как вражеского лазутчика. Генеалогия Y-хромосомы и митохондриальной ДНК, чьи основные ветви по-прежнему, в общем, раскладываются по континентам, показывает, что по всему миру люди поразительно склонны – или по крайней мере до самого недавнего времени были склонны – жить, заводить семьи и умирать в тех местах, где сами появились на свет.

Генетическое разделение человеческого рода на расы, а внутри рас – на национальности долго оставалось предметом споров и фигурой умолчания одновременно. Из-за бед, которые принес расизм, – от дискриминации до геноцида – ученые старались как бы не замечать существования рас. Многие представители общественных наук даже заявляли, что раса – целиком социальный феномен, не имеющий биологической основы.

Мы не вполне понимаем явление расы, отчасти потому, что раса не считалась предметом научного исследования. Во многих отношениях это было благоразумно. Тема рас, как тогда казалось, не представляла большого интереса для науки, вызывала конфликты и была серьезно скомпрометирована целым рядом теорий, классифицировавших расы с целью показать превосходство одной над другими. Однако проявились две весомые причины для научного анализа расового вопроса, и в то же время новейшие средства определения последовательности ДНК наконец-то открыли возможность исследовать загадочную природу расы научными методами.

Первая причина – историческая: представители разных рас могут хранить в генах свидетельства, важные для понимания истории человечества после разделения популяции прародителей, случившегося 50 000 лет назад. Расы, как можно полагать, сформировались не в последнюю очередь под действием факторов внешней среды, влиявших на разные человеческие популяции, и генетические изменения, задавшие своеобразие расы, могли бы дать ученым возможность эти факторы установить. Разные ветви человеческой семьи имеют свою историю, и ее невозможно ни изучить, ни описать, если не выявить эти ветви и не исследовать их генетику.

Вторая и более практическая причина изучения рас – медицинская. Во многих болезнях есть генетический компонент, и он нередко расово или национально специфичен. Гемохроматоз, наследственное заболевание, предположительно распространенное викингами, встречается в основном у европейцев. Индейцы пима особенно предрасположены к диабету, тихоокеанские островитяне – к ожирению. Болезнь Крона встречается у европейцев и у японцев, но из трех вариантов гена, вызывающих ее у европейцев, в Японии не обнаруживается ни один: очевидно, что там аналогичную симптоматику порождает другая мутация.

Также люди разных рас могут различно реагировать на лекарства. В частности, потому, что они с разной скоростью теряют расщепляющие лекарства ферменты. (Первоначальным назначением таких ферментов было расщепление природных токсинов, содержащихся в растениях: поскольку для этой цели они больше не нужны, то в случайном порядке отключаются мутациями, которые естественный отбор перестал отсеивать.) Помимо этого, у людей бывают разные версии белка, на который нацелен лекарственный агент. Сердечный препарат эналаприл снижает кровяное давление и риск госпитализации по сердечной недостаточности у белых пациентов, но не оказывает никакого действия на чернокожих.

Особенно отчетливо расовоспецифичную реакцию на лекарства можно наблюдать на примере препарата «БиДил», созданного кардиологом Джеем Коном из Университета Миннесоты. Первые испытания лекарства не показали высокой эффективности. Однако, изучая результаты, Кон обратил внимание, что препарат хорошо помог определенной выборке больных – афроамериканцам. В новом тестировании, в котором участвовали только афроамериканцы, «БиДил» оказался настолько эффективным, что пришлось остановить испытания и назначить лекарство пациентам из контрольной группы, которые его не получали. (Возможно, избирательное действие препарата объясняется тем, что у людей африканского происхождения уровень того химического сигнала, который усиливается лекарственным агентом, генетически понижен для удержания соли в условиях жаркого климата.)

Обнаружение генетически обусловленной разницы в клинической картине заболеваний и в реакции на лекарственные препараты у разных народов вызвало горячий спор о «расовой медицине». Часть врачей считает, что расовая принадлежность пациента не должна учитываться в процессе лечения. Но им горячо возражают генетики: расшифровка человеческого генома уже позволяет проводить диагностику и лечение согласно с этнической спецификой болезней, и было бы неразумно игнорировать расовые различия, если они, как в истории с «БиДилом», помогают успешному лечению.

Знаменитый генетик Нейл Риш, работающий в Калифорнийском университете в Сан-Франциско, первым заявил, что структура человеческой популяции в значительной степени согласуется с общепринятой теорией рас.

Написать статью Риша побудило резкое недовольство социологической догматикой о внебиологической природе рас, прозвучавшей в New England Journal of Medicine, одном из главных журналов медицинской науки. «Расы – это общественная конвенция, а не научная классификация», – заявил в редакционной статье Роберт Шварц, заместитель главного редактора. И поскольку понятие расы «не имеет биологического смысла», развивает тезис Шварц, она никак не должна учитываться в работе врача. Подобная статья, правда, не столь категоричная, появилась и в журнале Nature Genetics.